Рада, что тебе понравилось) Спасибо.

Предыстория Грэй

Начало зимы в Испании довольно мягкое. Еще можно погреться на теплом ветерке и полюбоваться солнышком. Тишь да благодать.
- Что делать? – окно на втором этаже гостиницы было распахнуто, и ветер трепал легкие занавески. Именно из этого окна и прозвучал голос, задавший вопрос.
В чистой светлой комнатке на кровати лежала девушка лет девятнадцати, страдальчески морщилась и разглядывала трещинки на облупившемся потолке. Это и была та самая Книжница, о которой пойдет речь.
Тем временем по комнате разнес вздох, хлопнула дверь, а сама девушка обнаружилась уже на лестнице, ведущей в главный зал, являвшийся еще и столовой.
В столь ранний час в гостинице-таверне можно было встретить только трех опохмеляющихся завсегдатаев да группку весело щебечущих девчонок. Грэй застыла на последней ступеньке и, прищурившись, оглядела зал, потом все же заняла самый дальний столик, откуда открывался вид на все помещение. От привычек не избавишься…
Сделав подошедшей официанточке заказ, девушка задумалась. Дело в том, что в данный момент, да и вообще в ближайшее время войн не предвиделось, а те малые крохи, что еще остались, были давно и прочно заняты старшими коллегами. Остальных же отправили в запас. Правда, не забывали и финансово все же поддерживали.
«Посмотрим… Первый выход – попроситься к наставнику, которому, уверена, есть про что писать, - девушка представила торжествующее лицо бывшего учителя и содрогнулась. – Нет, не катит. Этот потом до смерти мне вспоминать будет. Еще вариант – полазать по архивам, авось найду что-нибудь интересное»
- Вот же! – Книжница откинулась на спинку стула. – И все это треклятое письмо с еще более треклятым наставником!
А все потому, что накануне Грэй получила письмо от все того же наставника с вежливым приказом оставаться в городе. А в городе-то и библиотеки не было даже!
«Единственное, что остается, - доводить местных аборигенов» - у девушки на лице появилась опасная улыбка, испугавшая подошедшую к столику официанточку. Та оступилась и чуть не уронила чашку с заказанным Грэй кофе. Книжница покосилась на все-таки пролившуюся на скатерть жидкость и задумчиво изрекла:
- Вот так и вылетают с работы… - напугав бедную девочку еще больше. Потом довольно проследила за быстренько поменявшей скатерть и кофе официанточкой и хмыкнула: «Неплохое начало, однако»
Так сам собой разрешился вопрос, удручавший Книжницу получасом раньше.

Через неделю приехал наставник, отругал Грэй за ее поведение и с внеземной гордостью заявил:
- Гордись своим учителем и люби его! Я выбил тебе задание, - и отдал девушке конверт.
- Нагоржусь еще, успею, - Книжница скривилась, но конверт взяла.
Пробежав по строчкам глазами, Грэй оскалилась:
- А вот это уже интересно. Не каждый раз с Ноями сталкиваюсь. Отлично, беру!

В тот же вечер все жители города отмечали еще один праздник – отъезд Грэй. А сама Книжница ехала в купейном вагоне и читала прихваченную у кого-то из тех горожан Библию.
Ох и весело будет дальше…

Отредактировано Kate Gray (2011-01-23 16:32:59)

Спасибо вам всем. Особенно греет похвала Тики)
Вот обнаглею и выставлю еще один коллажик, если вы не против.

Сегодняшний герой - шикарный и несравненный мужчина Мариан Кросс. Обойти его стороной было бы кощунством с моей стороны.

Отредактировано Kate Gray (2011-02-20 20:50:20)

По просьбе желающего выставлю несколько коротких ориджинов собственного авторства х)

Письма в Никуда
Было исписано много миллиардов листов бумаги, чтобы люди могли читать книги, учиться, чтобы кто-то получил от кого-то письмо, объяснение в любви… Да мало ли чего было и будет написано?
Кто-то может писать тома всемирной истории, а кто-то – просто писать, без цели или смысла, как я сейчас.
К чему это я? Ах, да… Я собирался рассказать про себя, но меня занесло в лирику. Мое имя здесь не важно. Это просто очередное письмо в Никуда. Пятое за этот год…
По традиции, начну с настоящего. Сейчас я сижу во второсортной гостиничке Лондона. Окно открыто, и в помещение залетают первые в этом году снежинки: резные, будто нарисованные каким-нибудь художником-мечтателем. Уже вечер, и на улицах начинают зажигаться фонари, а в окнах домов, сквозь занавески видны силуэты людей. Человек с богатой фантазией может представить чужие личности, описать их жизнь, эмоции и мысли. Но в нашем мире таких людей, увы, почти не осталось. Вроде, уже должны появиться звезды, но сквозь толстую пелену вечных туч их не разглядеть…
У меня интересная работа: я изучаю людей. Просто езжу по миру и наблюдаю. Я уже могу различить характер по изгибу бровей и прочесть мысли по блеску в глазах. Но мне до сих пор не надоело… Весело ходить по улицам и заглядывать в лица, рассматривать одежду и следить за движениями и словами. А потом приезжать в запыленный офис, эдакую конторку простых работников, что любят показывать в фильмах, и рассказывать об увиденном…
В каждом письме я раскрываю одну из многочисленных граней моей жизни. И только Небо знает, что и когда я напишу в следующий раз…

Остановиться
Молодой парень стоял на остановке и мучительно размышлял: нужный ему автобус ушел минут пять назад, а следующего ждать чуть меньше получаса. Этот маршрут медленно закрывали, и теперь приходилось очень долго ждать. А ведь у него пары через час, и до университета далековато…
Парень вздохнул и пошел в парк. Если пройти по асфальтовой аллее чуть дальше фонтана, то обязательно выйдешь к заросшей бурьяном тропинке. По ней можно было срезать несколько кварталов и выйти к метро, а дальше до заветного здания всего ничего. Но на маршрутке было гораздо быстрее, и тропинка оставалась как запасной вариант вот для таких ситуаций.
Парень и забыл уже, когда последний раз шел этой дорогой: голова была забита приближающимся зачетом и проблемами дома, да еще и с друзьями погулять надо, а то ведь совсем одичает.
Желтый кленовый лист мягко спланировал спешащему по тропинке юноше на плече. Парень остановился и аккуратно, за черешок, взял листочек и поднес к лицу: лист был яркого, насыщенного желтого цвета с красными прожилками и коричневыми подпалинами, как будто на него просыпали угольки. Порыв ветра сорвал с парня капюшон и вырвал из рук лист, как будто приревновал и спешил забрать полюбившуюся игрушку назад.
Стоящий посреди парка человек замер. Казалось, он только что вынырнул из глубокого забытья и по-настоящему взглянул на мир. Серость и повседневность, вечная суета и дикая спешка скукожились и забились в самый дальний уголок парка, предоставив юноше увидеть золотисто-красную гамму осенней природы, ковер шуршащих под ногами листьев, услышать пение поздних птиц, смешивающееся с тихим шелестом ветра, вдохнуть чистый запах леса, не смешанный с отходами шумного мегаполиса… Медленно на лице у парня проступила улыбка: «А ведь стоило только остановиться…»
Тишину парка разорвал звонок мобильника, позволяя серости и суете внешнего мира проникнуть в маленький мирок покоя и счастья. «Ты в универ собираешься?! Пары через десять минут, а тебя нет!» - из трубки доносились голоса и шум толпы, дальше пошли гудки. Парень тряхнул головой и поспешил по тропинке. Невысказанная мысль и непонятые чувства так и остались висеть в воздухе.
А в глубине парка на лавочке сидели двое: девочка лет десяти с тем же ярко-желтым кленовым листом в руках и мужчина с газетой и дымящимся в пластиковом стаканчике чаем.
- Я ведь говорил: эти люди не способны чему-либо научиться, - мужчина отложил газету и отхлебнул чаю, поморщился: - У них даже чай неправильный!
- Ну, каждому ведь надо дать шанс, - девочка улыбнулась, провожая взглядом удаляющегося по тропинке парня, поднялась и взяла мужчину за руку. Вскоре оба ушли, а лежащий на скамейке кленовый лист подхватил и смешал с множеством собратьев порыв по-осеннему холодного ветра.

Размышления в темноте
(ГГ – подростки, которые появятся в «Чуде» уже взрослыми)
- Темнота- друг молодежи.
- Виталь, заткнись!
- Я люблю тебя! Я тоже!
- Умолкни! Тошно уже!
- А еще тошнее будет?
- Гррр…
- Молчу…
Повозился, посопел. Не выдержал:
- Тош, а зачем людям смысл жизни?
- Ты издеваешься?
- Не. Просто интересно. Зачем он, смысл?
- Чтоб ты спросил! И вообще, я спать хочу!
Помолчал, подумал. Спросил:
- Тооош, я ты в Бога веришь?
- Какая разница?! Я верю, что завтра вставать рано, и я опять буду невыспавшийся!
- Ну, Тош. Ты мне друг или не друг?
- Я тебя на ночевку пригласил или на девичник?
- На ночевку, вроде…
- Вот и спи спокойно! А мне вставать рано…
- На работу, семью кормить, тещу проведывать…
- Да! Тьфу ты, спи давай!
- Спокойной ночи, Тош.
- Слава Богу!
- Значит, веришь! Я так и знал!
- Ррр… Спать!
- Все, все: сплю. Че ты пинаешься?
Через десять минут в комнате слышится дружное посапывание…

Осеннее чудо
Осень – удивительное время года, когда происходят чудеса, сбываются надежды, осуществляются мечты и просто случаются важные дела.
Например, осенью дети становятся чуть старше, еще на один крохотный шажок приближаясь к своим взрослым и опытным родителям. Осенью кончается лето и наступает радостное ожидание Нового года с подсчетом дней, поиском и придумыванием подарков и елкой. А еще осенью можно увидеть радугу чаще обычного. И вообще, за унылой серостью нависших туч, удручающей обветшалостью голых веток и тоской непрерывных дождей скрывается яркая палитра счастья, радости и тепла: красные, рыжие и желтые лиственные костры, мягкий и пахнущий пожухлой листвой ковер и солнце, играющее с бликами в лужах и пускающее солнечных зайчиков в глаза вечно спешащим прохожим.
Вот и это чудо произошло осенью, в самый разгар бабьего лета, когда листья еще не успели как следует окраситься в яркие цвета, в воздухе все еще пахнет летом и летают невидимые паутинки, и можно выйти на улицу, забыв дома зонт.
Известный и важный в своих кругах бизнесмен Анатолий Михайлович приехал на недельку в родной Киев: родных повидать, по городу погулять и документ какой-то между делом подписать.
В это самое время в Киев приехал и художник Виталий Сергеевич: набрать очередную дозу вдохновения и опять улететь на Багамы.
Осень тихо смеялась ветром в кронах деревьев и расщедрилась на еще одно чудо: Анатолия Михайловича замучила ностальгия, а Виталия Сергеевича – улетевшая муза. И так получилось, что эти двое встретились. Оказались они закадычными друзьями-соседями, которые провели вместе без малого шестнадцать лет.
Осень понаблюдала еще немного за взрослыми дядями, на два часа получившими свое личное чудо и вернувшимися в беззаботное детство, и ушла красить листья и дарить людям маленькие чудеса.

Искусственная осень
Шел второй месяц осени. Власть захватили холодные дожди и хороводы разноцветных листьев.
Он гулял в парке. Ему доставляло несказанное, какое-то детское удовольствие ходить по лужам. Где-то на грани, а, может, и за много световых лет отсюда прозвенел звонок. Парень весело улыбнулся и поймал пролетающий мимо листок.
У входа в парк его встретил старичок-сторож, приветливо кивнул и ушел в будку, кутаясь в телогрейку и сетуя на осеннюю сырость.
Предстояло дописать и сдать в издательство книгу. Хоть и не бестселлер, но обещающая быть весьма успешной.
Дождь закончился, и на деревьях, окнах домов и скатах крыш засветились в лучах солнца капли. Казалось, он идет через много маленьких радуг. Старые пятиэтажки на окраине пахли уютом и свежим хлебом, откуда-то слышался детский смех -  город жил.
Над ухом раздалось резкое пищание, перед глазами замелькали красные строчки, и резкий толчок вывел парня из забытья и заставил резко сесть в удобном кожаном кресле, в которое успела переформироваться кровать.
За окном – осень, только не та, которую он видел, а искусственная. Люди давно загадили Землю, построили космический корабль и улетели искать другую Землю Обетованную.
На дворе стоял 3915 год…

Небо
Всем нам кажется, что есть кто-то, кто за нами наблюдает. Сейчас говорят, что это Бог. Раньше верили в богов, природу и предков.
Когда нам что-то надо, когда трудно или сложно, когда кажется, что выхода уже нет, мы просим помощи. У друзей, родных, Бога или судьбы…
Но все это проходит. Рано или поздно, все заканчивается: умирают старые боги, забываются предки, уходят друзья и родные… Проходят года, тысячелетия… Меняется мир. Разгораются и затихают войны, рушатся горы и засыхают реки. Исчезают страны и теряются в песках времени цивилизации.
Все, что мы знаем, когда-нибудь исчезнет. Так же, как рассыпается дом в огне, оставляя после себя пепел памяти и грусти. Но даже пепел уносит ветер, а пепелище зарастает травой.
Наверное, единственное, что никогда не исчезнет – небо. Вечно спокойное, далекое и равнодушное. Оно бывает разным. Светло-голубое, девственно чистое весной и хмуро-серое, покрытое вечными тучами осенью. Оно умеет плакать и радоваться, завораживать и очаровывать, успокаивать и поддерживать.
И нет такого человека, который равнодушен к небу. Мы завидуем птицам, умеющим летать, и строим небоскребы, чтобы дотянуться до него. Кто-то любит синеву неба, кто-то ходит под дождем, кто-то любуется закатами и рассветами, а кто-то замирает, видя падающую звезду.
Мы загадываем желания и ставим цели, глядя на бесконечную синеву неба. Делимся с ним своими победами и горечами, зная, что нас услышат.
Ведь небо будет до самого конца. Вечный синий небосвод, наблюдавший за миром с его рождения, и останущийся с ним навсегда. Мечта и надежда всех людей, дарящая крылья, и не дающая упасть.

И еще немного моего творчества, да.

Маски
В бальную залу зашла молодая красивая девушка. Ее улыбка, казалось, осветила весь зал, голос очаровал всех присутствующих, а манеры завоевали всеобщую любовь. Девушка умела поддержать разговор, со всеми была мила и приветлива. Просто само очарование. И только один человек горько улыбнулся и произнес одно-единственное слово: «Лицемерка». Эхо прокатилось по всему помещению, отражаясь от стен и потолка, и потонуло во всеобщем шуме толпы, и так и не было никем услышано. Лишь у девушки в глазах мелькнула какая-то тень, тут же сменившаяся приветливой улыбкой.
Вот та же девушка сидит перед ругающим ее отцом. На лице раскаяние и печаль, в глазах – слезы. Отец глянул на милое личико, тяжело вздохнул и обнял дочь… И опять грустная улыбка и голос, повторяющий то же слово: «Лицемерка», смешивающееся с шумом дождя и завываниями ветра за окном…
Та самая девушка сидит на приеме у одной из светских львиц и с заинтересованным лицом и блеском в глазах слушает новые сплетни. Потом смеется над совсем не смешной, но жутко популярной шуткой. Тот же голос, полный грусти, звучит тихим шорохом юбок по полу: «Лицемерка».
И вот, последняя картина: молодая девушка едет в экипаже на очередную вечеринку. Рядом раздается тот же голос: «Лицемерка», а его обладатель на соседнем сидении отряхивает полы длинного плаща от пыли.
- Да, ты совершенно прав, - девушка задумчиво посмотрела на грязную мостовую за окном. Потом вдруг протянула руку и сняла с лица маску.
- А ты ведь уже и не помнишь своего лица и имени, - грустная улыбка в ответ. – Ну ладно, Лицемерка, я уже пойду, пожалуй… А тебе не болеть.
И человек тает в воздухе, оставляя после себя легкий аромат дорогого парфюма.
А девушка тяжело вздыхает: «Ты совершенно прав», одевает маску и с улыбкой выходит навстречу очередной вечеринке. Очередной лжи, очередной маске.

Исполнение желаний
Порой я задумываюсь: «А что было бы, если бы люди могли исполнять свои желания просто так? Вот, захотели - и получили?»
Желания, как люди, бывают разные: темнее ночи или ярче и чище солнца, самые сокровенные, спрятанные так глубоко в душе, что даже сам хозяин, бывает, не подозревает о них или мимолетные, как вспышка молнии, которую и рассмотреть-то толком не удается… А может, самые обычные, до жути повседневные или волшебные, про несуществующие миры и принцев на белых конях. Эгоистичные и собственнические, похожие на липкое болото или радужные, про мир во всем мире и мороженое для всех обиженных детей.
И все эти желания, хранящиеся в душах и мечтах людей, имеют право на жизнь и исполнение. Желания, как и люди, хотят жить, мечтать и обрести свое счастье.
Представим, что в мир пришла волшебница и сказала, что люди могут желать все, что захотят, и получать это за «просто так». И тогда все то, что таится в душах людей, вырвется на волю: мороженщик будет раздавать мороженое за бесплатно, ребенку купят игрушку, а к кому-то явится его личное счастье: принц на коне, любимый герой, ушедший парень; но ведь будут и те, у кого есть что-то черное, и тогда девушка уйдет от мужа и семьи ради безымянного поклонника, кого-то собьет машина, а мир будет разрушен ядерной бомбой…
Но так ведь нельзя. И недаром нас учат: «Всего нужно добиваться самим!» Потому, что какое же это тогда сокровенное желание, если его можно исполнить простым «хочу»?
Так что, я думаю, лучше не появляться той волшебнице. Потому, что люди и так обленились, а с ее приходом вообще забудут, как это: за что-то бороться и чему-то радоваться.

Последняя грань
На самой последней странице поваренной книги волшебников есть рецепт тепла. Рецепт очень простой: надо только иметь надежду и обязательно веру в Чудо…
Надо взять любой восьмигранник с семью ребрами и округлыми углами, из стекла или хрусталя.
Каплю крови и человеческой страсти для чистого красного: любовь и преданность, вечность незыблемого договора на первую грань.
Кленовый осенний лист и живой азарт разожгут оранжевую грань осенней переменчивости и жажды чего-то нового, стремления вперед.
Поймать в зеркало солнечный луч и отразить счастье на третью грань: радость и человеческая улыбка, смешанная с солнечным зайчиком веселья и детского смеха.
Холм, поросший травяным морем и мудрость веков для зеленой грани: покой и знание, уверенность в себе и будущем для отдельно взятого человека.
Отражение неба в воде и наивность ребенка вылить на пятую грань мерного течения и веры в идеалы светлого и могучего.
Синие озера высоко в горах и холод сосредоточенности пропитают синюю грань. Это расчетливость и тактика, умения и навыки холодного рассудка.
Грозовое небо и загадочность, ощущение тайны фиолета в седьмой грани для чуда и остановившегося дыхания внеземной красоты.
А еще – любовь к этому миру, к своей жизни. И засияет ровным белым светом последняя грань. Тепло будет согревать ладони и дарить счастье: спокойные вечера у камина с кошкой на коленях и хорошей книгой в руках, радость достигнутой цели, стоя на вершине заветной горы, мудрость живущих веками и шум прибоя на берегу солнца. Для каждого найдется что-то свое, особенное и неповторимое. Стоит только поверить и почувствовать, отразить на гранях души мир и загадать желание…